Алексей ухватился за него, девушка неожиданно сильно дернула кнутовище на себя, и он очутился на поверхности. Луна и вправду взошла над горизонтом. Ее неестественно огромный диск завис над степью, орошая ее мертвенно-бледным свечением.

– Откуда ты взялась? – спросил он, отряхивая колени.

Девушка вновь отступила в тень и засмеялась.

– Сначала благодарят, мерген, а потом все остальное спрашивают.

– Спасибо, – смутился он, – как ты меня нашла?

– Велика задача! – совсем как Лиза махнула она рукой. И Алексей вдруг заметил, что она разговаривает с ним, почти не разжимая губ.

– Ты моего коня не видела? – спросил он, лишь бы что-то спросить, потому что почувствовал вдруг странный холодок, пробежавший по позвоночнику. И подумал: нет, на самом деле все ему снится: и эта девушка, и эта луна. И его освобождение тоже всего лишь фантазия, навеянная лихорадкой и болью в спине.

– Зачем тебе конь? – спросила девушка и махнула рукой в степь. – Смотри!

И он увидел табун лошадей, наверняка кобылиц, потому что они были тонки в кости и высоки на ногах. Ветер развевал их гривы и хвосты, они мчались по степи, рассекая воздух крепкой грудью и почти не касаясь ковылей, и – о чудо! – он видел сквозь них звезды. Кобылицы взлетели на дальний курган и скрылись из глаз, но он все еще слышал топот и ржание: табун уходил к горизонту.

– Знаешь, у меня там документы и винтовка, – произнес он смущенно, стараясь не смотреть в сторону своей спасительницы.

Девушка вновь засмеялась, зазвенела голоском, так звенят сосульки в марте, исходя щедрой капелью.

– Подожди, не спеши! Я тебя провожу. – Она свистнула, и из тени выступила лошадь. Молочно-белая, с темными гривой и хвостом, с расшитым чепраком и седлом необычной формы.

Девушка, не касаясь стремян, птицей взлетела в седло и подала ему руку.

– Иди сюда, мерген!

И он, подчиняясь ей, вскочил в седло позади нее. Обняв девушку рукой за тоненькую талию, второй он дернул поводья, и лошадь помчала их по степи, и настолько мягок и плавен был ее бег, словно она не бежала, а летела по воздуху. Он оглянулся и присвистнул от удивления. След в след за ними неслась стая волков. Пригнув головы, они не отставали от них ни на шаг. Звериные шубы казались белыми в лунном свете, и лишь иногда они задирали головы, и глаза их отсвечивали красным.

– Волки! Нас догоняют волки! – крикнул он девушке.

Но она лишь засмеялась:

– Ничего страшного! Это мои волки!

– Твои? – поразился он. Но больше ничего не успел спросить. Лошадь вознесла их на вершину высокого холма, под которым он заметил темное строение и догадался, что это юрта Хатанги. Выходит, холм этот – Самбыкский курган? Он пригляделся и заметил два менгира, казавшихся огромными парусами в мерцающем свете луны.

Алексей зябко поежился. Холодный ветер развевал гриву коня и плащ девушки. Он придержал его рукой. Она вновь засмеялась и щелкнула плеткой.

– Хай, хай, харахай! – прокричала она весело, и лошадь вдруг встала на дыбы и сделала полный оборот вокруг оси, словно и не было на ней двух всадников.

Девушка опять щелкнула кнутом, и вновь раздался этот озорной и странный клич. И Алексей увидел, как волки, настигшие их на холме, образовали полукруг и вытянули морды в сторону луны. Тонкий вибрирующий звук расколол тишину ночной степи. Никогда в жизни он не слышал, чтобы так выли волки.

– Что это было? – спросил он, когда звери замолчали и легли, положив крупные головы на лапы.

Девушка повернула к нему лицо, и он осекся на полуслове. Глаз у нее не было, лишь два отливающих золотом пятна – две овальные бляшки. Те самые, что закрывали глаза древних пок... Алексей вытаращил глаза, обо всем догадавшись.

Но она лишь улыбнулась, поняв его испуг.

– Иди! – приказала она и протянула вперед руку с кнутовищем. – Иди и не оглядывайся!

Алексей покорно спрыгнул с лошади. Она переступала рядом с ним длинными стройными ногами, и он заметил, что сквозь них просвечивает трава, а через сапожок девушки – стремя. Озноб вновь охватил его тело. Нет, все ему только снится, поэтому просто непозволительно впадать в панику...

– Как тебя зовут? – спросил он, не поднимая головы.

– Чечек, – ответила она. – Цветок – по-вашему. – И протянула ему руку. – Возьми амулет, мерген. Только никогда не приходи в мой дом.

Алексей разжал ладонь. В ней лежала золотистая ленточка.

– Не потеряй, мерген! – проговорила над ним Чечек. – Это из моей косы. Тебе на удачу.

– Спасибо, – прошептал он и положил ленточку в нагрудный карман.

– Прощай! – крикнула Чечек и пришпорила коня.

Порыв ветра взлохматил его волосы и бросил в лицо горсть крупного песка. Волки, как послушные псы, снялись со своих мест и бросились за хозяйкой. И он с ужасом разглядел, что у них всего один глаз. Во лбу. Желтый и круглый, как у филина. Он попытался перекреститься, но тело сковало неимоверной усталостью, и Алексей повалился на траву, удивляясь, что ему даже во сне безмерно хочется спать. И отключился с той легкостью, какая бывает только в детстве после безмерно долгого и счастливого летнего дня.

Проснувшись, он некоторое время лежал, страшась открыть глаза. А вдруг это очередная горячечная фантазия, вызванная изрядной порцией алкоголя, и он по-прежнему в той же мрачной ловушке, из которой ему никогда не выбраться? Но солнце припекало совсем уже по-настоящему. Алексей открыл глаза и зажмурился от обрушившегося на него света. Он лежал у дверей в юрту Хатанги. А напротив его головы застыл в стойке суслик и самым нахальным образом его разглядывал.

– Ах ты, сусло поганое! – прокряхтел он, обращаясь то ли к суслику, то ли к себе самому, вспомнив вдруг прозвище североеланских сыщиков.

С трудом, но он сел и ощупал голову. Папахи на ней не было. И он вспомнил, что она осталась в провале. Вспомнил и огорчился. Это же подарок Егору от Арины...

Но был ли провал? Или все ему приснилось? Может, он просто обронил папаху в степи? Он коснулся рукой груди и нащупал что-то твердое. Бутылка из-под казенки! И – совершенно пустая! Судя по запаху, внушительная часть содержимого пролилась на рубаху. Но и в рот ему попало достаточно... Алексей покачал головой. Вот к чему приводит злоупотребление спиртным, нажрался, как болдох на ярмарке, вот и привиделось черт-те что!

Постой! Он дернул себя за ухо, чтобы окончательно прийти в себя. А как же?.. И полез в карман. Червонец был на месте. Выходит, он на самом деле обнаружил труп Хатанги и пытался его похоронить? Но тогда и обвал тоже был? Но каким образом ему все же удалось выбраться из той ямы? Нет, наверняка ему все привиделось! Труп Хатанги был, а обвал – всего лишь плод его воображения, рожденный чрезмерной дозой спиртного.

Он поискал глазами лошадь. Но ее не оказалось поблизости, и он решил подняться на ноги, но вскрикнул от боли и, как тогда в провале, упал на колени. Нет, все-таки странно: как он мог добраться до юрты без лошади да еще с больной спиной? До кургана версты две с лишним, неужто он полз или тащился на четвереньках? Алексей оглядел колени, полы сикпена. Нет, не похоже, хотя они и затрушены пылью и сухой травой, но это не те следы, которые остались бы, проползи он на пузе подобное расстояние.

А как же старуха и эта странная девушка? Как ее звали? Ах да, Чечек, вспомнил он одновременно ее имя, а также об амулете. Он полез в карман и вытащил сначала червонец, а потом тонкую золотую полоску и уставился на нее в изумлении. Неужто это ленточка, что подарила ему Чечек? Он ошарашенно разглядывал ее, подносил к глазам, поворачивал на свет. Совершенно ничего особенного – обыкновенная пластинка золота с выбитым на ней рисунком, а может, клеймом – березовым листиком...

Нет, выходит, не привиделась ему Чечек. Но разум твердил ему обратное: наверняка он подобрал пластинку в провале, сам того не заметив. Только сдавшись доводам рассудка, он тут же отмел их с негодованием. Нет, что было, то было! Пусть останется в его памяти Чечек, и ее волки, и молочно-белая лошадь с темными гривой и хвостом, равно как и амулет, подаренный ею... Ведь она сама сказала, чтобы он не терял его. И он загнул края полоски, как у браслета, и надел его на руку. Возможно, подарок девушки с множеством косичек и вправду принесет ему удачу? Только бы скорее выбраться отсюда!